Минпромторг, не создав никаких производств, требует замены импортных комплектующих на отечественные

В энергетике существует отрасль, которая в будущем может решить множество проблем как самой энергетики, так и экологии, изменения климата, истощения углеводородных природных ресурсов. Она основана на использовании водорода для зарядки, транспортировки, производства и потребления энергии.
Именно водород – наиболее распространенный элемент на поверхности земли и в космосе, теплота сгорания его максимальная, а продуктом сгорания является обыкновенная вода. Казалось бы, кому, как не Минпромторгу Дениса Мантурова развивать это прогрессивное направление? В принципе, так оно и есть, но, пожалуй, только на бумаге.
А ведь были времена, когда в значительно худших условиях, чем нынешние, у нас обращались к водороду и достигали сравнительно небольших, но очень важных реальных результатов, преодолевая «зарубежные санкции» со стороны тогдашнего Евросоюза, которые были не чета нынешним…
В 1941 году младший воентехник Борис Шелищ, служивший в войсках противовоздушной обороны, защищавших ленинградское небо, предложил использовать водород из заградительных аэростатов войск ПВО в качестве топлива для двигателей автомобилей ГАЗ-АА. Эти автомобили, т.н. «полуторки», использовались в качестве транспортно-энергетической единицы поста противовоздушной обороны. Лебёдка автомобиля, приводимая в движение от двигателя ГАЗ-АА, позволяла осуществлять подъем-спуск аэростатов.
Предложение Шелища родилось не от хорошей жизни. Когда осенью 1941 года Ленинград оказался в блокаде, и в городе закончился бензин, он сумел перевести автомобильные двигатели на использование отработанного аэростатами водорода. После успешного проведения опыта командование приказало перевести на водородное топливо все лебёдки в городе, а в 1942 году Шелища командируют в Москву для внедрения своей технологии в московские части ПВО. Там на водородное топливо было переведено триста двигателей. А в блокадном Ленинграде было оборудовано 400 водородных постов ПВО. По воспоминаниям самого Шелища, на эту идею его вдохновил эпизод из романа Жюля Верна «Таинственный остров», в котором разложенная на водород и кислород вода называлась «топливом будущего».
В январе 1942 года двигатель, работающий на водороде, демонстрировался на выставке работ военных изобретателей и рационализаторов, работая в закрытом помещении, так как вместо выхлопных газов выделял водяной пар. Летом 1943 года Борис Исаакович подал заявку об изобретении, а зимой 1945-го было опубликовано описание изобретения к авторскому свидетельству СССР с заголовком: «Способ эксплуатации установок с аэростатами заграждения».
Зимой 1941 года младшего воентехника Шелища за внесённое рацпредложение наградили орденом Красной Звезды. К 1943 году он получил звание техника-лейтенанта, а в 1944-м — старшего техника-лейтенанта.
Позднее, в середине 1970-х годов, когда водородная энергетика переживала бурный рост, Бориса Исааковича приглашали читать лекции в АН СССР. Хотя сейчас говорят, что в этот период «застоя и тоталитаризма» страна ничего путного, кроме резиновых галош не производила.
На самом же деле различные проекты использования водорода осуществлялись при советской власти практически до самого её конца. Например, были созданы опытные образцы автомобильных двигателей, работавших на водороде и бензине. В конце 1980-х — начале 90-х проходил испытания авиационный реактивный двигатель на жидком водороде, установленный на самолёте Ту-155. В 80-е годы был создан не имеющий аналогов в мире водородный ракетно-космический комплекс «Буран-Энергия», работавший на сжиженном водороде. Водород использовался и в получении кормового белка, после прекращения производства которого, по прихоти Михаила Горбачёва, рухнуло отечественное птицеводство, в это же время, и чуть позже, в «лихие 90-е», были фактически уничтожены все технологии и проектные разработки использования водорода.
Более, чем десятилетие спустя, в 2003 году была создана Национальная ассоциация водородной энергетики (НП НАВЭ), которую в 2004 году возглавил Пётр Шелищ, сын легендарного «водородного лейтенанта». К сожалению, Пётра Борисовича, кстати, депутата Государственной думы четырёх созывов, вероятно, больше интересовала политика, чем развитие водородной тематики, поэтому ничего выдающегося, тем более, внедрённого в серийное производство, ассоциация так и не создала. А, скорее всего, эта тема, в период преимущественного экспорта углеводородов, никого из «великих» не заинтересовала, и добиться финансирования разработок, даже будучи четырежды депутатом, Шелищу не удалось.
Тем не менее, в 2003 году компания «Норильский никель» и Российская академия наук подписали соглашение о ведении научно-исследовательских работ в сфере водородной энергетики. «Норильский никель» вложил в исследования 40 млн. долларов, а 2006 году приобрел контрольный пакет американской инновационной компании Plug Power, являющейся одним из лидеров в сфере, связанной с водородной энергетикой, куда компания вложила в разработку водородных установок ещё 70 млн. долл. Однако, в 2008 году «Норильский никель» перестал финансировать проект.
Спустя 12 лет, в июле 2020 года Минэнерго разработало и направило в правительство «дорожную карту» «Развитие водородной энергетики в России» на 2020-2024 годы. И, наконец, в апреле 2021 года в России была принята «Концепция развития водородной энергетики до 2024 года». В ней говорится, что мы хотим поставлять на мировой рынок от 7,9 до 33,4 млн. тонн экологически чистых видов водорода, зарабатывая на его экспорте от 23,6 до 100,2 миллиарда долларов в год, а к 2030 году наша страна должна занять 20 % этого рынка.
Увы, но приходится констатировать, что, похоже, основной упор в этой «Концепции» делается отнюдь не на внедрение научных разработок в изделия машиностроения, а на элементарную торговлю сырьём, пусть и таким высокотехнологичным, как первый элемент таблицы Менделеева…
«Версия» в своих публикациях несколько раз поднимала тему развития водородной энергетики. В них рассказывалось, как благие намерения шагнуть в энергетическое будущее, зачастую используются для элементарного «освоения» бюджетных денег, с совершенно не просчитанными последствиями. Министерство промышленности и торговли также шагает в этом направлении «впереди планеты всей». Так, 24 июня текущего года Минпромторг разослал всем подведомственным организациям любопытное письмо.
Оказывается, министерство Дениса Мантурова, в лице Департамента машиностроения для топливо-энергетического комплекса, занимается «деятельностью по развитию водородной промышленности в Российской Федерации». Чтобы понять, каковы реальные результаты этой «деятельности», мы обратились к специалистам.
Относительно недавно в публикации «Ударим концепцией по стратегии», мы писали об одном из научных центров, входящих в систему Минпромторга, который давно и достаточно успешно работает над технологиями водородной энергетики. Это производство водорода, его хранение и, самое главное, технологии топливных элементов и энергоустановок. Выполняется проектирование и изготовление судов, оснащенных универсальным функциональным модулем на топливных элементах, механизмами электродвижения и хранения водорода, всеми системами безопасности. Создаются высокотехнологичные энергетические установки. Даже трамвай, двигающийся на водороде, разработанный Крыловским государственным научным центром в сотрудничестве с «Горэлектротрансом» прошёл ходовые испытания на улицах Санкт-Петербурга. Жаль, конечно, что на большинство опытно-конструкторских работ министерство выделяет мизерное финансирование и разработчикам приходится «выкручиваться», используя собственные средства.
Но вернёмся к документу. Изучив внимательно многостраничное приложение к нему (имеется в редакции), мы задали вопрос представителям этого научного центра о том, как же у них «ведётся работа по установлению требований для водородной энергетики, предъявляемых в целях её отнесения к продукции, произведённой на территории Российской Федерации».
Оказалось, что из позиций, изложенных в двадцатистраничном приложении к письму Минпромторга, в России производится менее половины. А такие элементы, как мембраны, катализаторы, дисперсии, газодиффузионные слои, ионометры, компрессоры, заправочные пистолеты, сорбенты, фильтры, системы управления и безопасности, да и много чего ещё, не производятся вовсе.
Что же это получается? Минпромторг, требующий от своих предприятий использования только российских комплектующих, палец о палец не ударил для создания производств, эти комплектующие выпускающих. О каком таком «импортозамещении» в этих условиях может идти речь?
О том, что сказал 29 июня на пленарном заседании Государственной Думы глава бюджетного комитета Андрей Макаров, мы уже писали. В унисон ему коммунисты и справедливороссы выступили с «дежурным» недовольством. И «Единая Россия», в образе депутата Оксаны Фединой, высказалась довольно резкой критикой, указав на нерешённые проблемы импортозамещения и низкий уровень эффективности госпрограмм, особенно тех, что нацелены на решение задач в отечественном производстве.
Отвечая ей, министр финансов Антон Силуанов высказался просто замечательно: «По критическим технологиям России нужно иметь свое производство. Это будет давать независимость от импортных комплектующих на итоговые изделия, которые непосредственно нам нужны».
Как говорится, его бы слова, да богу в уши. Однако в Госдуме опасаются, что в правительстве продолжат «отчитываться планами, а импортозамещение у нас сведется к тому, что всё будет дороже и хуже».
Впрочем, в целом ряде наших публикаций мы раз за разом поднимаем вопрос о действиях Минпромторга в программе этого самого т.н. «импортозамещения» (не исключено, что это слово в скором времени превратится во что-то ругательное, типа «эффективный менеджер»). Мы знаем, что наши материалы читают в достаточно «высоких» кабинетах и, нередко, дают им неплохую оценку. Может быть пора уже задаться вопросом, вынесенным в заголовок одной из наших недавних статей – «Когда импортозаместят министра Мантурова?».